Внучка экс-президента Грузии Софико Шеварднадзе родилась в Тбилиси, жила в Париже, Бостоне и Нью-Йорке, а в итоге поселилась в Москве, которую считает лучшим городом на Земле. И вот почему…

— Софико, почему из всех городов мира вы выбрали Москву — засыпанную грязным снегом, парализованную пробками…

Софико Шеварднадзе: Мои родители тоже удивились, узнав, что я бросаю Париж, где живет моя семья, и уезжаю в Москву. Это феноменальный город, интересный, живой, в нем, в отличие от того же Нью-Йорка, вы еще можете что-то сделать, стать частью какого-то нового процесса. Здесь я себя чувствую как рыба в воде. Как-никак, русские мне роднее, чем французы или американцы. А что до снега, снег — это и есть Москва. Я люблю, когда на улице веет морозом: выходишь, делаешь вдох и чувствуешь, как наполняешься новой жизнью.

— Непривычно видеть вас без макияжа и без бриллиантов. Вы решили расстаться с образом светской львицы?

Ненавижу это словосочетание. Я серьезный журналист и уж точно не львица. Иногда я хожу на «свэцкие» тусовки, но для меня это не цель жизни, а самый простой способ встретиться с друзьями детства. Так уж получилось, что многие из них входят в круг так называемой элиты. Поверьте, большую часть времени я выгляжу именно так, как на этой фотографии. Как, собственно, и моя квартира. Видите, она тоже «без макияжа и без бриллиантов».

Стены украшены работами грузинских художников. Один из них — Николай Игнатов.

Софико очень хотела, чтобы в гостиной появился большой мягкий диван в обивке из бордового бархата. Его нашли в компании Giorgetti. Над диваном — картина Ираклия Сутидзе, написанная специально для этого интерьера. Двери с глухими фрамугами, уходящими под самый потолок, изготовлены на заказ.

— Как вы выбирали квартиру?

Долго. Поиски усложнялись тем, что я точно знала, что хочу жить в старом доме на Патриарших, и не соглашалась ни на что другое. Это одно из немногих мест Москвы, где соседи еще не разучились общаться и где еще остались приятные места для пеших прогулок. Даже в самый угрюмый неудачный день, когда я, казалось бы, готова застрелиться от этих пробок, дыма и людской агрессии, я просто поворачиваю на Малую Бронную и… забываю обо всем.

— Как вы выбирали дизайнера интерьера?

Георгий Чаушба — мой друг детства. Я попросила его сделать интерьер, похожий на меня. Он сразу все понял и сделал то, что я хотела. Этого не смог бы выполнить никакой другой, даже самый гениальный, но малознакомый архитектор.

— Здесь есть вещи из вашего детства?

Нет. Я против того, чтобы перетаскивать за собою вещи. Мое детство прошло в Грузии, там же остались и вещи. В этой квартире все новое, за исключением пианино «Енисей», которое предыдущие хозяева оставили мне на выброс. Но я же не зверь, чтобы отправить такое прелестное создание на помойку. Оно ждало меня долгих девять месяцев, пока строители долбили стены и делали ремонт. Теперь я на нем играю. И я рада, и оно радо.

Под подоконником разместился полноценный кухонный блок.

Портьеры с легким желтоватым оттенком в любую погоду создают эффект залитой солнцем комнаты. Два контрастных полотна стыкуются на уровне подоконника.

Гостиная объединена с кухней, плита, Ascot. Низкий стол — одновременно журнальный и обеденный. Над пианино «Енисей» висит работа Ираклия Сутидзе.

Ванная — одна из любимых комнат Софико.

— Насколько сильна ваша любовь к натуральным материалам? Могли бы, к примеру, в вашей квартире появиться пластиковые окна?

Нет!!! Мне совершенно необходимо, чтобы в доме были массивные деревянные окна, гипсовая лепнина, нормальный кафель, настоящий дубовый пол, по которому я люблю ходить босиком.

— Ваше самое любимое место в доме?

Знаю, это прозвучит банально, но я все люблю. И столик в спальне, за которым я печатаю, размышляю, гляжу в окошко на тихий дворик с уходящими вдаль дорожками. И кухню, которую Георгий предусмотрительно оборудовал профессиональной плитой. Обожаю мерять наряды в своей залитой светом гардеробной или валяться в постели и читать книжку. А еще ванная…

— Но есть хоть что-нибудь, что вам не нравится?

Ну… меня немного смутил серый цвет стен. Если я когда-нибудь и соберусь что-то менять в этом интерьере, то отбелю стены. А может, и их не буду трогать. Мне так хорошо дома, вы даже представить себе не можете!

Спальню и гардеробную разделяет деревянная перегородка с витражными окнами. Кровать, Giorgetti. Столик, Andrew Martin.

Старые окна заменили на новые, сохранив рисунок рам. И в ванной, и в гардеробной есть окна. Это результат перепланировки.

Георгий Чаушба, дизайнер интерьера

«Мне сразу понравилась эта квартира: высокие потолки (3,6 м), светлая (6 окон на 76 кв. м.), в старом доме (1914 года постройки). Единственный минус — неудобная линейная планировка, но мне удалось ее исправить и даже согласовать в бесконечных инстанциях. Я очень бережно отношусь к старине. Поэтому начал не столько с оформления интерьера, сколько с реставрации. Мы сняли слепки с остатков потолочной лепнины из папье-маше и изготовили такую же из гипса. Обмерили единственный сохранившийся радиатор и по его подобию отлили недостающие, очистили старую кирпичную кладку и наглухо залитые краской латунные решетки вентиляции. По московским меркам квартира небольшая. Так что мне очень пригодился опыт учебы и жизни во Франции. Парижане умеют выжимать максимум из каждого сантиметра — превращать подоконники в диваны, прятать под ними системы хранения, делать из узких технических ниш вместительные шкафы, втискивать гардеробные в такие места, где, казалось бы, и пройти-то нельзя. В этой квартире масса таких фокусов. Это было бы невозможно без встроенной мебели, сделанной по моим эскизам. Вообще, здесь много всего намешано. Слышны отголоски французской,грузинской и русской традиции — всего того, из чего соткана жизнь Софико».

Столик, являющийся продолжением подоконника, изготовлен по эскизам Георгия Чаушбы.

Ни один сантиметр не пропал даром. Там, где раньше была забитая дверь на черную лестницу, возник вместительный откатной шкаф. За ним обустроена кладовка для хранения пылесоса и прочих нужных в хозяйстве вещей. Вся встроенная мебель в квартире изготовлена компанией «Рубикон».